- О Центре
- Архив новостей
- Фотоальбом
- Photo collection
- Преподаватели в
магистратуре (фото) - Сотрудники
- Контакты
- Обратная связь
- Аудио
- Видео
2008-2011 (Русский Север) УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Очное отделение
- Программа по курсу УНПТ
- Планы семинарских занятий
- Вопросы к экзамену
- Список текстов для чтения
- Фольклорная практика
Магистратура
- Русский фольклор
- Филологический анализ
текста - История фольклористики
- Проблемы былиноведения
- Фольклор и миф
- Социальная антропология
- Прагматика фольклора
- Мифы и религии
народов мира - Планы семинаров
- Экзамены. Зачеты
- Вопросы к государственному экзамену
Аспирантура
- Программа для аспирантов по специальности "Фольклористика"
- Вопросы вступительного экзамена в аспирантуру
- Вопросы кандидатского минимума
ПРОЕКТЫ
- Гранты
- Информационно-справочная система
- Этнограф Петр Ефименко
- Устная история
Архангельского
Севера в фольклоре - Пинежские свадебные
и игровые песни - Электронный атлас
"Традиционная культура
Пинежья"
- Мультимедийный каталог традиционной культуры Русского Поморья
ПУБЛИКАЦИИ / Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология: Материалы V Международной школы молодого фольклориста (6 – 8 июня 2001 года) / Отв. ред. Н.В. Дранникова. – 2002. – 168 с.
Кулагина А.В. (Москва) Методика собирания эпической поэзии на Русском Севере
Основы методики собирания русского фольклора были заложены еще в первой половине XIX века, когда П.Киреевский в содружестве с Н.Языковым и А.Хомяковым опубликовал «Прокламацию» «О собирании русских народных песен и стихов»[i]. В ней они призывали любителей народной поэзии «спешить собиранием этих драгоценных остатков старины, приметно исчезающих из памяти народа с переменою его нравов и обычаев». При записи они предлагали предпочитать людей престарелых, ибо они «более дорожат верностию дошедших до них песен и менее подвергались нововведениям». Далее они советовали сначала записывать со слов, потом проверять с голоса, так как «люди, привыкшие петь Песни, обычно лучше воспринимают их, нежели когда сказывают». Основное требование к собирателям – записывать «слово в слово, без изъятия и разбора, не обращая внимания на их содержание, краткость, нескладность и даже кажущееся бессмыслие», ибо «иногда поющий смешивает части нескольких песен в одну, а настоящая Песня открывается токмо при сличении многих стихов, собранных в различных местах» (1838 г.).
Легко убедиться, что основные положения этой «Прокламации» остаются актуальными и в наши дни, если только учесть появление в арсенале собирателя магнитофона и видеокамеры.
В собрание П.Киреевского вошли записи эпической поэзии (былин, исторических песен, баллад и духовных стихов), сделанные разными собирателями в Москве и Московской губернии, а также в Тульской, Орловской, Калужской, Рязанской и других губерниях.
Значительный вклад в собирание эпической поэзии во второй половине XIX века внесли П.Рыбников, открывший на Русском Севере «Исландию русского эпоса», и А.Гильфердинг. Они не только ввели в науку бесценные собрания эпической поэзии, но и проявили глубокий интерес к сказителям, «народным рапсодам», их мастерству, имеющему глубоко традиционные корни.
«По следам» Рыбникова и Гильфердинга в 20-е годы XX века собирали эпическую поэзию братья Б. и Ю.Соколовы. Обобщение полученного опыта позволило им предложить научно обоснованную методику собирания фольклора, в том числе и эпических жанров, в книге «Поэзия деревни»[ii]. Многие методические принципы, изложенные в этом руководстве, сохраняют свое значение и сейчас (на них опирались, разрабатывая свои пособия и вопросники, Н.Савушкина[iii], Ю.Круглов[iv] и др.).
В «Поэзии деревни» эпические песни представлены былинами, историческими песнями и духовными стихами. Руководства по собиранию балладных песен нет: этот жанр тогда еще не был выделен из массива эпической поэзии. В методиках Н.Савушкиной и Ю.Круглова отсутствует раздел «Духовные стихи» (жанр долгое время был под атеистическим запретом).
В центре внимания собирателей и исследователей всегда был песенный исторический эпос (былины и исторические песни). Когда к нему обратились братья Соколовы, они отметили, что «русский эпос также [как греческий, германский, французский. – А.К.] обречен на вымирание, особенно благодаря темпу изменений в крестьянском быте[v]. Поэтому, считали братья Соколовы, «важно отметить все имеющиеся следы былинной традиции, хотя бы ее уцелевших обломков»[vi].
Если Соколовы говорили об «оазисах былинной традиции» не только на территории Олонецкой и Архангельской губерний, но и в ряде других регионов и губерний (Сибири, Новгородской, Нижегородской, Владимирской, Симбирской и многих других), то спустя полвека Н.Савушкина, участница экспедиций МГУ «по следам» Соколовых, возглавляемых ученицей Ю.Соколова Э.Померанцевой, отмечает, что сейчас «уже редко можно встретить исполнителя, знающего несколько эпических песен, но даже каждая из единичных записей ныне представляет большую ценность для науки»[vii]. Экспедиции ПГУ в 1989 – 1990 годах под руководством Н.Дранниковой в Каргопольский район Архангельской области показали, что здесь сохранились лишь воспоминания об исполнении былин[viii].
И все же и в наши дни нельзя оставлять попытки отыскать былины или хотя бы их следы, прозаические пересказы (иногда возникшие под влиянием лубочных книжек или сборников былин), стихотворные фрагменты. Находки такого рода встречаются даже в центральных областях России (например, обнаруженные в 80-е годы в Калужской области студентами МГУ варианты песни об Илье и разбойниках). А на Русском Севере они еще более вероятны. Все эти свидетельства очень важны для выявления исторических судеб эпоса. Опрашивать надо по персонажам (Не слыхали ли песни про князя Владимира, Илью Муромца, Сухмантия, Дюка, Чурилу и т.п.?) и по сюжетам (Не помните ли песню о том, как Добрыня сражался со змеем? Как Алеша Попович победил Тугарина?). Для полноценного опроса надо хорошо знать сюжетный состав былин. Следует дотошно расспрашивать, от кого услышали эту песню (старину, стих), какие термины использовались для названия певцов («старинщики», «петари», «сказители» и др.). Нужно учитывать и большую вероятность книжного влияния, это тоже надо выяснять. Если исполнитель знает лишь схему сюжета – записывать и ее. Можно использовать вопросники, подготовленные Ю.Кругловым, Н.Савушкиной[ix].
Исторические песни сохранились лучше, причем в отдельных местах Севера можно найти сюжеты, забытые в других. Так, в 1975 году в низовьях Мезени хор ветеранов великолепно исполнял песню «Смерть Александра I», то есть ее знали десятки людей, а в других местах она забыта. Исторические песни хранятся в памяти самых пожилых людей (хотя возможны и исключения), и их нужно терпеливо расспрашивать по сюжетам, историческим событиям и лицам: не слышали ли песни о татарском полоне, о теще в плену у зятя, об Авдотье Рязаночке, о взятии Казани Грозным, о Кострюке, Ермаке, нашествии французов в 1812 году, о Платове-казаке, о Кутузове и т.п.
Фольклористами зафиксирован ряд фактов перехода былин и исторических песен в обрядовую или лирическую формы, баллад – в хороводные песни. Дольше сохранялись былинные новеллистические сюжеты с конфликтами, близкими к балладным.
Если методика собирания былин и исторических песен более или менее разработана, то духовные стихи и баллады, а также скоморошины (их эпическая разновидность) долгое время оставались на периферии интересов собирателей. В методическом пособии Н.Савушкиной и Ю.Круглова баллады занимают незначительное место, а о духовных стихах и скоморошинах лишь вскользь упоминается у Н.Савушкиной[x].
На Русском Севере одним из наиболее богатых скоморошинами местом является Пинежье, где неоднократно работали экспедиции МГУ и Поморского государственного университета. Здесь были записаны песни «Вавило и скоморохи», «Утушка боровая», «Усы» и др. Скоморошья стилистика наложила свой отпечаток на игровые и вечерочные песни, сказки, приговорки, прибаутки. Сплошное обследование Пинеги позволит сделать повторные записи, пополнить имеющийся материал, отражающий русскую смеховую культуру (хотя с каждым годом это становится все более сложным). Но и в других районах можно обнаружить веселые небывальщины и неслыхальщины о том, как задумал комаричек жениться, или о том, как вошка баенку топила, или о свадьбе совы (сыча), или насмешки над жителями деревень. Важно записывать рассказы и предания о скоморохах, отмечать связанные с ними фамилии или названия деревень, рек, озер, учитывая, что слово «скоморох» после наложения запрета на это занятие стало заменяться словами «веселый», «шут», «дудник», «медвежатник» и др.
Еще П.Киреевский и другие составители знаменитой «Прокламации» просили особое внимание обратить на духовные стихи, которые «никогда издаваемы не были, хотя заключают в себе высокую поэзию предмета и выражения». В наши дни, когда снят запрет на публикацию и изучение духовных стихов и интерес к ним все возрастает, необходима разработка методики их собирания и составления вопросников. В процессе эволюции духовные стихи принимали разные формы: близкие к былинам (особенно о святых-змееборцах Егории, Федоре Тироне), балладам (о двух Лазарях, Анике-воине, о царе Давыде и об его дочери Олене), лирическим песням (стихи, раскрывающие религиозные чувства), а самые поздние (с силлабическим стихом, рифмованные) восходят к книжной поэзии XVIII века и носят название «канты», «псальмы». Один и тот же сюжет (например, Алексей Божий человек) может быть исполнен в традиционной эпической манере или в стихотворной форме, близкой к кантовой. Особую ценность (как более редкие) представляют традиционные эпические духовные стихи, их нужно искать в первую очередь.
Уже в XIX и тем более в ХХ веке духовные стихи распространялись главным образом в рукописных тетрадях, поэтому важно находить владельцев таких тетрадей и копировать тексты на месте, проясняя неразборчивые места у владельца тетради. Важно также записывать их в устном исполнении, прежде всего в пении, которое необходимо фиксировать на аудио- и видеопленку. В беловых тетрадях каждый текст, скопированный из рукописи, надо отмечать буквой «р», а к пропетым или прочитанным давать отсылки на номер аудио- или видеокассеты. Опрос можно вести, опираясь на сюжетный состав сборника Ф.М.Селиванова «Стихи духовные»: Знаете ли Вы стихи о Голубиной книге, про плач Адама, про Иосифа Прекрасного? А какие стихи знаете на евангельские темы (о рождестве Христовом, избиении младенцев, о Богородице и ее сне и др.)? Расскажите, пожалуйста, про стих о Егории Храбром, о великомученице Варваре, о Борисе и Глебе, о Страшном суде, о Михаиле Архангеле[xi]. Не исключено, что одновременно с духовными стихами исполнители поделятся с вами легендами или заговорами (например, «Сон Богородицы» часто бытует в форме заговора). Их тоже надо обязательно записывать.
Многие духовные стихи бытовали (и сейчас живут) в лирической форме, особенно в среде старообрядцев и сектантов. Это стихи о конце света и пришествии антихриста, о бегстве в пустыню, об ожидании смерти и призыве к ней, об умерщвлении плоти, о призыве к терпению и многом другом. В наши дни, когда секты необычайно расплодились, издаются книги и листовки с текстами песен, которые исполняются во время радений. Сектанты обычно охотно поют их собирателям, поэтому необходимо делать магнитофонные и видеозаписи с пояснениями о роли и месте этих песен в духовной жизни сектантов, причем нужно точно описать сами радения со всеми деталями и особенностями их воздействия на сектантов.
Известно, что в годы Советской власти, когда почти все церкви были закрыты, духовные стихи играли наиважнейшую роль в религиозной жизни людей. Они исполнялись во время постов, после молитв в церковные праздники, когда верующие собирались у кого-то в доме[xii].
По свидетельству многих собирателей, балладные песни оказались устойчивее былин, но и они теперь почти забыты. Угасание балладных песен происходит неравномерно, поэтому при тщательных поисках можно записать сохранившиеся в той или иной местности варианты. Так, в 1989 – 1990 годах экспедиции ПГУ под руководством Н.Дранниковой удалось записать две баллады[xiii]. Термин «баллада» народу не известен, поэтому надо спрашивать информантов, не знают ли они грустных песен, где что-нибудь приключается (например, муж убивает жену; свекровь изводит сноху в бане; обращает сноху в рябинку; на могилах влюбленных вырастают деревья и переплетаются ветвями; братья-разбойники расправляются с семьей не узнанной ими сестры; жена разбойника, разбирая его добычу, обнаруживает окровавленную рубашку своего брата (отца); дочка-пташка прилетает в родной дом и т.д.). Обстоятельный опрос по сюжетам или персонажам (А знаете ли Вы песню о Дмитрии и Домне; о Василии и Софье; о князе Михайле и т.д.) поможет найти хоть какие-то следы балладных песен, а если повезет – чудом сохранившиеся варианты.
Значительно легче записать «новые» баллады, которые в наши дни воспринимаются как старинные песни, поэтому для пробуждения памяти надо задавать наводящие вопросы: «А какие есть песни о самоубийстве парня или девушки из-за несчастной любви? А о парне, который убивает не любящую его или изменившую ему девушку? А слышали ли Вы песни о девушке, убивающей неверного милого; о братьях (сестрах) соперниках (соперницах); о кровосмешении брата и сестры; о разбойнике, не узнавшем своего отца (брата) и убившем его?» Для расширения круга вопросов можно использовать указатель сюжетов новых баллад в сборнике «Фольклор Севера»[xiv]. Для опроса полезно подготовить программу, которая поможет выявить отношение информантов к исполняемым песням, персонажам баллад, причинам трагедий в семье. Отношение исполнителей к одним и тем же персонажам может не совпадать с отношением собирателя или других исполнителей. Это зависит от ряда причин: мировоззрения, жизненных наблюдений, возраста, пола и т.д. Обобщение ответов поможет прояснить особенности народного понимания балладных песен, причины их популярности, с одной стороны, и угасания – с другой.
Методика современной собирательской деятельности обогатилась возросшим интересом к проблемам картографирования фольклора. О важности этих проблем фольклористы говорили еще в 20-е годы (А.Никифоров, П.Богатырев и др.). Но тогда было еще мало материалов для применения этой методики. Вновь к этой идее вернулись в конце 50-х годов, на IV Международном съезде славистов. В 1974 году к проблемам картографирования обратился К.Чистов, который справедливо полагает, что картографический метод может обогатить фольклористику. Пока картографирование используется в основном при изучении фольклора в обрядовом комплексе, преимущественно в этнологическом и этнолингвистическом аспектах. Картографирование, несомненно, может способствовать возникшему в последние годы интересу к исследованию региональной специфики, выделению локальной традиции, что исключит неопределенность в поисках собирателей, придаст изучению местного материала объективность и глубину.
К.Корепова, активно разрабатывающая методику картографирования, резонно полагает: одна из причин «медленного вхождения картографирования в научный оборот состоит в том, что фольклористика и теперь еще не располагает большим сопоставительным материалом. Материал собирался в различных регионах нередко по разной методике, собирателей интересовали порой лишь отдельные жанры, в результате имеющийся материал не всегда стыкуется»[xv]. Задача, которую ставит К.Корепова, – «собрать массовый сопоставительный материал. Но для этого нужна координация собирательской работы вузов, использование единых программ-вопросников, тем более что они уже разработаны на кафедре фольклора МГУ и вошли в методические пособия»[xvi].
Недавно на кафедре русского устного народного творчества филологического факультета МГУ вышел новый сборник вопросников и программ, ориентированный на комплексный подход в изучении фольклора[xvii]. В перспективе необходим единый банк данных в компьютере, созданный на основе коллективного собирательского опыта, а также программа по экспедиционной работе на Русском Севере с учетом того, что уже сделано: опубликовано или хранится в архивах. Картографирование позволит выделить наиболее богатые эпической поэзией «оазисы», куда можно периодически посылать экспедиции «по следам» предшествующих, но при этом надо не забывать и об обследовании новых мест, которые фольклористы не навещали или делали это редко. Находки обязательно ждут фольклористов – в этом романтика и радость их труда.
Примечания
[i] Письма П.В.Киреевского к Н.М.Языкову / Ред., вступ. ст. и коммент. М.К.Азадовского // Труды Ин-та антропологии, этнографии и археологии АН СССР. – М.; Л., 1935. – Т.1. – Вып. 4. – С. 43.
[ii] Соколовы Б. и Ю. Поэзия деревни: Руководство для собирания произведений устной словесности. – М., 1926.
[iii] Савушкина Н.И. О собирании фольклора: Учеб. пособие. – М., 1974.
[iv] Круглов Ю.Г. Фольклорная практика. – М., 1979. – Изд. 2-е, доработанное. – М., 1986.
[v] Соколовы Б. и Ю. Поэзия деревни… С. 81.
[vi] Там же.
[vii] Савушкина Н.И. О собирании фольклора… – С. 48.
[viii] Дранникова Н.В., Разумова И.А. Собирание фольклора Архангельской области на протяжении XIX – XX вв. // Фольклор Севера: Региональная специфика и динамика развития жанров. Исследования и тексты / Отв. ред. Н.В.Дранникова, А.В.Кулагина. – Архангельск, 1998. – С. 15.
[ix] Круглов Ю.Г. Фольклорная практика… – С. 104–105; Савушкина Н.И. О собирании фольклора… – С. 65.
[x] Савушкина Н.И. Там же. – С. 49.
[xi] Селиванов Ф.М. Стихи духовные. – М., 1991.
[xii] Об этом см.: Городские песни, баллады, романсы / Сост. А.В.Кулагина, Ф.М.Селиванов. – М., 1999. – С. 606–607.
[xiii] Дранникова Н.В., Разумова И.А. Собирание фольклора Архангельской области… – С. 15.
[xiv] Кулагина А.В. Современное состояние баллады // Фольклор Севера… – С. 50–58.
[xv] Корепова К.Е. Картографирование фольклора и методика собирания // Методические указания по собиранию фольклора / Ред.-сост. Н.И.Савушкина. – М., 1994. – С. 70.
[xvi] Там же.
[xvii] Полевые вопросники и исследовательские программы для собирания фольклора / Под ред. Т.Б.Диановой. – М., 1999.
1999-2006 © Лаборатория фольклора ПГУ
2006-2024 © Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера
Копирование и использование материалов сайта без согласия правообладателя - нарушение закона об авторском праве!
© Дранникова Наталья Васильевна. Руководитель проекта
© Меньшиков Андрей Александрович. Разработка и поддержка сайта
© Меньшиков Сергей Александрович. Поддержка сайта
Контакты:
Россия, г. Архангельск,
ул. Смольный Буян, д. 7
(7-й учебный корпус САФУ),
аудит. 203
"Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера"
(Лаборатория фольклора). folk@narfu.ru
E-mail:n.drannikova@narfu.ru
Сайт размещен в сети при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проекты № 99-07-90332 и № 01-07-90228
и Гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
Руководитель проектов
Н.В. Дранникова
