- О Центре
- Архив новостей
- Фотоальбом
- Photo collection
- Преподаватели в
магистратуре (фото) - Сотрудники
- Контакты
- Обратная связь
- Аудио
- Видео
2008-2011 (Русский Север) УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Очное отделение
- Программа по курсу УНПТ
- Планы семинарских занятий
- Вопросы к экзамену
- Список текстов для чтения
- Фольклорная практика
Магистратура
- Русский фольклор
- Филологический анализ
текста - История фольклористики
- Проблемы былиноведения
- Фольклор и миф
- Социальная антропология
- Прагматика фольклора
- Мифы и религии
народов мира - Планы семинаров
- Экзамены. Зачеты
- Вопросы к государственному экзамену
Аспирантура
- Программа для аспирантов по специальности "Фольклористика"
- Вопросы вступительного экзамена в аспирантуру
- Вопросы кандидатского минимума
ПРОЕКТЫ
- Гранты
- Информационно-справочная система
- Этнограф Петр Ефименко
- Устная история
Архангельского
Севера в фольклоре - Пинежские свадебные
и игровые песни - Электронный атлас
"Традиционная культура
Пинежья"
- Мультимедийный каталог традиционной культуры Русского Поморья
ПУБЛИКАЦИИ / Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология: Материалы V Международной школы молодого фольклориста (6 – 8 июня 2001 года) / Отв. ред. Н.В. Дранникова. – 2002. – 168 с.
Рахимова Э.Г. (Москва) Финская эдиционная серия рун (проблемы текстологии)
Опыт фольклористической науки Финляндии, которая непосредственно граничит с северо-западными областями России, не может не представлять для нас значительного научного интереса. В частности, заслуживает большого внимания публикация аутентичных изустных записей традиционных эпических и лирических песен и заклинаний, так называемых рун «калевальской метрики», осуществлявшаяся Финским литературным обществом (Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, сокращенно ФЛО) на протяжении сорока лет, с 1908 по 1948 годы. Эта эдиционная серия получила название «Древних рун финского народа», «SUOMEN KANSAN VANHAT RUNOT», общепринятое сокращение – SKVR. Она выходила в свет в рамках серии изданий ФЛО: Suomalaisen kirjallisuuden seuran toimituksia, сокращенно SKST. Содержащееся в заглавии указание на национальную принадлежность записей не вполне соответствует действительности, поскольку записи делались не только от финнов на различных диалектах финского языка, но и среди близкородственных с финнами народностей, проживающих на территории России, прежде всего на различных диалектах карельского языка. Расширительное именование рун древним наследием «финского» народа запечатлело стремление финской национальной интеллигенции к этнокультурному самоопределению. Как мы увидим, географический принцип построения серии оказался весьма выигрышным для передачи этнорегиональной самобытности рун, бытовавших среди ряда прибалтийско-финских (itameren-suomalaiset) народов финно-угорской языковой семьи.
«Панфинляндские» устремления, отраженные в названии серии, позднее вызывали протест у советских ученых, прежде всего Виктора Яковлевича Евсеева (1910 – 1986)[i]. В.Я.Евсеев регулярно использует обозначение «карело-финские руны», но это, на наш взгляд, не отражает места высокоразвитой рунопевческой традиции Ингерманландии. Нам представляется наиболее нейтральным преобладающее в настоящеее время в финской фольклористике определение традиционных изустных рун (в отличие от песен нового склада) по достаточно условному просодическому признаку, как рун калевальской метрики (kalevalamittaiset runot), или просто «калевальских». Такой выбор в первую очередь объясняется тем, что данный метрический код единообразен независимо от жанровой принадлежности текстов, если таковые являются традиционными. Иначе говоря, калевальским размером оформляются в большинстве случаев традиционные песенные по форме исполнения (за исключением заговоров, которые в части случаев произносились речитативом) произведения широкого жанрового спектра: от эпических сказаний и баллад до обрядовой (свадебных и части календарных песен) и необрядовой лирики (с которой сопрягаются пословицы), а также заговорно-заклинательной поэзии.
Калевальская метрика («kalevalamitta») – размер нерифмованного аллитерационного стиха, близкий четырехстопному хорею, с нередким перебоем, то есть сдвигом словесного ударения под воздействием просодии. Нельзя не признать некоторой музыкологической условности этого термина – во многих записях точная фиксация исполнения не под диктовку (нормализующую размер), а с голоса в пении показывает колебание количества слогов вплоть до десяти[ii]. С другой стороны, термин «калевальские руны», введенный в научный обиход финскими фольклористами, отражает этнопоэтическую реальность, поскольку широкому знакомству с аутентичными, бытовавшими в составе устного песенного репертуара сказаниями, лирическими песнями и заклинаниями предшествовало появление печатной эпопеи «Калевала». Она была создана собирателем и поэтом Элиасом Лённротом в 1835 году (окончательная редакция – 1849 г.) путем обработки свода изустных записей от рунопевцев Беломорской Карелии, Приладожья и Карельского перешейка по обе стороны российско-финской границы, сопредельных восточных и северных областей Финляндии (губерний Саво и Северной Похьянмаа). Несколько позднее самобытные очаги бытования калевальской рунопевческой традиции были выявлены на иных территориях.
Руны калевальской метрики представляют собой произведения старинного, традиционного склада в противоположность инновационным феноменам (рифмованным песням, новым балладам, кратким «приговорам» в составе магического действа целителей, характерным для западно-финской традиции и т.п.). Именно записи калевальских рун сформировали основной корпус серии SKVR. Впрочем, опубликованными в ее составе оказались и не оформленные калевальской метрикой старинные колыбельные песни, кумулятивные потешки, некоторые западно-финские заговоры и земледельческие заклички.
Издание «Древних рун» тесно связано с программными установками историко-географического метода, занимавшего господствующие позиции в фольклористике Финляндии в первой трети XX века, особенно в изучении повествовательных жанров (как прозаических, прежде всего сказки, так и эпоса). На рубеже столетий Каарле Крон углубил разработку основных положений, выдвинутых уже его отцом Юлиусом. В эпосоведении программным для ИГМ было установление так называемой «праредакции» (фин. «kantaredaktio»), будто бы сочиненной скальдами эпохи викингов (а применительно ко многим сюжетам – напротив, католического раннего Средневековья). Реконструкция осуществлялась за счет детального сопоставления значительно более поздних записей из разных регионов. Из этого вытекала потребность в текстологически достоверных и тщательных записях, большое внимание при фиксации уделялось сведениям об исполнителях, которых специально спрашивали даже, от кого они переняли «свою руну». Под воздействием ИГМ была осуществлена практически повсеместная публикация всех полученных до начала ХХ века финскими собирателями записей рун, включая фрагментарные заметки Лённрота и его современников.
Структурообразующим в общей сложности для 33-томного по количеству книг SKVR является географический принцип подачи материалов. Серия состоит из четырнадцати региональных разделов, каждый из которых являет собой отдельный номер как продолжающееся издание SKST. Внутри тексты группируются по жанрам, начиная от повествовательных рун на сюжеты, включенные в «Калевалу», и иных сюжетных типов, отдельно свадебные песни, отдельно необрядовая лирика, включая хороводные, а также колыбельные песни, заговоры и заклинания. В зависимости от жанровой дистрибуции всего объема записей на время публикации в разделе выделяются книги (до пяти) средним объемом около семисот страниц формата А 3. Внутри каждой из книг тексты группируются по более мелким рунопевческим ареалам (по площади РА сопоставим с сельсоветом советского времени, совпадает скорее с «обществом», чем с «волостью» или «погостом» принятой до революции с российской стороны границы административно-территориальной системы, по финскую сторону границы выделяемые РА чаще, но не всегда совпадали с границами приходов). Так, Беломорская Карелия (первый раздел SKVR) разбита на 11 рунопевческих ареалов: Келловараки, Юшкозера, Кимасозера, Аконлакши, Костамукши, Ладвозера, Вокнаволока, Войницы, Ухтуа, Северного и Северо-восточного приграничья (Кестеньгская Карелия). Руны публикуются по сюжетам в хронологическом порядке так, чтобы записи представителей рунопевческих династий следовали по возможности одна за другой. Однако записи от дочери могут отстоять от записей представителей старшего поколения сравнительно далеко, поскольку девушки после замужества переселялись в дом супруга. В конце большинства региональных разделов приводятся более или менее подробные указатели исполнителей с указанием родственных отношений.
Следующей рубрикой является сюжет для эпических рун, тематика заговора, ключевая строка лирической песни с опорой на «Кантелетар» (1840 – 44) Лённрота. Для необрядовых лирических песен заглавная строка (в свернутом виде обозначающая повторяющуюся лирическую ситуацию) выбирается несколько произвольно, например, «Alahalla on allin mieli» «Пала духом уточка-морянка» или «Parempi syntymatta» «Лучше мне бы не родиться», хотя в пределах одной связно спетой песни лирические мотивы зачастую контаминируются. Обычное количество вариантов эпических сказаний составляет для карельских разделов от пятисот до семисот в каждой книге, с учетом обозначения повторных записей данного сюжета от данного сказителя под номерами a, b, если нет резких отклонений сюжетной схемы (в таком случае варианты публикуются под отдельными номерами).
Первый раздел, подготовленный А.Р.Ниеми, посвящен Беломорской Карелии (ныне районы Калевальский и Лоухский республики Карелии), включая среднекарельскую тунгудскую традицию, и называется «Vienan laanin runot» «Руны Архангельской губернии». Это один из наиболее обширных региональных корпусов текстов почти полностью фиксировался за пределами финской границы, на севере так называемого «калевальского песенного края» (Kalevalan laulumailla). Данную метафору сделал заглавием своей книги, посвященной совместной с языковедом К.Карьялайненом экспедиции 1894 года, «тропою Элиаса Лённрота» собиратель и фотохудожник И.К.Инха. Построение беломорско-карельского раздела [SKVR I. / SKST 121], выходившего в свет с 1908 по 1921 годы, во многом взято в последующих томах SKVR за образец, несмотря на вытекающие из региональной специфики отклонения. Первая и вторая книги, вышедшие в свет соответственно в 1908 и 1917 годах, включают «руны на сюжеты Калевалы», общим числом 23, с добавлением вариантов, сочтенных выученными под книжным влиянием или нетипизированными авторскими сюжетами, общим числом 1027 вариантов, а также иных балладные сюжеты (варианты с 1028 по 1272). Третья книга, вышедшая в свет в 1919 году, включает лирические песни (свадебные и необрядовую лирику), причем его нумерация продолжающаяся с № 1273 по № 2106. Четвертая книга – двухтомное собрание заговоров (I.4.1. и I.4.2.) – опубликованная в 1919 и 1921 годах, причем во второй том включены в виде добавлений записи, полученные за первые двадцать лет двадцатого века.
Столь же обширен седьмой раздел, посвященный приграничной Карелии (Приладожью) и записям из финляндской губернии Северной Карелии. Эти варианты в момент фиксации и эдиции (то есть до Великой Отечественной войны) бытовали преимущественно по финскую сторону границы (ныне на части этих местностей находятся Суоярвский и Питкярантский районы республики Карелия, а на части – вплоть до последовавшего в 1998 году укрупнения регионов Финляндии располагалась губерния Северная Карелия – Pohjoiskarjala с административным центром в г. Йоенсуу). Эти тома также были подготовлены к печати А.Р.Ниеми, хотя последние увидели свет уже после его смерти, и публиковались под номером 143 SKST c 1929 по 1931 годы. В седьмом разделе первая книга включает эпические руны на сюжеты «Калевалы», вторая – иные эпические сюжеты и лирические песни, третья – лирические песни, а также часть заговоров. Остальные книги, с третьей по пятую, включают заговоры. Второй раздел SKVR, где преобладают записи на ливвиковских диалектах, а также имеются записи на южных и средних диалектах собственно-карельского наречия карельского языка, посвящен Олонецкой губернии и периферийно-южным группам карел, а именно тверским, он был также подготовлен А.Р.Ниеми и вышел в свет в 1927 году в виде единого тома под номером 144 по SKST. Записи с северной части Карельского перешейка (включая финскую губернию Южная Карелия «Etelakarjala» с административным центром в г. Лаппеенранта) опубликованы в тринадцатом разделе, вышедшем в четырех книгах с 1939 по 1945 годы под редакцией Вяйно Салминена, они представляют номер 150 SKST. Шестой раздел SKVR (номер 142 по SKST) посвящен губернии Саво и включает две книги, вышедшие в свет под редакцией Й.Луккаринена.
Материалы рун по более западным областям Финляндии представлены достаточно компактно. Записи из губернии Северная Похьянмаа (Остроботния) образуют двенадцатый раздел SKVR, опубликованный под редакцией Мартти Хаавио в двух книгах в 1934 – 35 годах под номером 148 SKST. Губернии Южная Похьянмаа посвящен 11?й раздел (1933), губернии Сатакунта – две книги 10?го раздела (1933 – 34), губернии Варсинайс-суоми – однотомный восьмой раздел (1932), губернии Ууденмаа – 14?й раздел (1948). Достаточно обширен раздел по губернии Хяме, представленный в двух книгах (с разделением на южную и северную области) в 1917 году студенческим Емским землячеством (Hamalaisosakunta).
Разделы с третьего по пятый, подготовленные Вяйно Салминеном, Й.Луккариненом и В.Алава, представляют читателям ижорско-ингерманландскую традицию (ныне Ленинградская область). Третий раздел, подготовленный в 1915 – 16 годах, – западно-ингерманландскую традицию (в советское время она фиксировалась в Сойкинском сельсовете и окрестностях), четвертый, подготовленный в 1926 году, – средне-ингерманландскую (в окрестностях прихода Коваши), пятый, подготовленный в 1929 – 31 годах, – северо-ингерманландскую с переходом на Карельский перешеек. Отдельной книгой в пятом разделе представлены записи от выдающейся певицы Ларин Параске. Примечательно, что записи из Ингерманландии публикуются по коллекциям собирателей, без соблюдения сюжетной рубрикации. Таким образом, коллекция «Древних рун финского народа», составившая в объеме 33 книги, может быть с полным основанием признана дефинитивным научным изданием рун калевальской метрики.
Позднее, в советское время, в республике Карелии было осуществлено немало весомых эдиционных начинаний. Особенно ценны в их числе публикации двуязычные (кстати, большинство из них, как и изданный в Москве КФНЭ[iii], включает перепечатки из SKVR), начиная с КЭП[iv], – это РНН[v], калевальские разделы в сводном по жанрам сборнике новых записей из Лоухского района Нины Александровны Лавонен[vi] и из Ингерманландии Эйно Семеновича Киуру[vii] и, наконец, недавно увидевший свет сборник, подготовленный Александрой Степановной Степановой[viii].
В заключение следует остановиться на сугубо текстологических проблемах, связанных с характером публикаций аутентичных записей рун в серии SKVR. Уже Лённрот передал все свои записи в архив ОФЛ, что сделало возможным их публикацию в рамках дефинитивного научного издания. Благодаря этому SKVR позволяет наглядно увидеть, что поставленные им перед собой задачи оказали значительное воздействие на сам характер собранных материалов. Красноречивы решительные «редакторские» пометы Лённрота, которые можно видеть на хранящихся в архиве рукописях. Даже записи от самых выдающихся беломорско-карельских информантов: Архиппы Перттунена из Ладвозера, Онтрея Малинена из Войницы и других – перечеркнуты наискось после того, как заинтересовавшие создателя строки были использованы для «Калевалы». Значительная часть записей Лённрота фрагментарна. Например, вариант, записанный им в 1837 году от неизвестного исполнителя из Ладвозера (коллекция Лённрота R no. 562 в фольклорном архиве ОФЛ), опубликованный под номером I.2. № 756, заключает в себе всего 4 строки из кульминационной для руны о поездке незваным на пир в Пяйвёле сцены поединка. Провоцирующая реплика героя: «Sano kaunis Kaukomieli: / «Niin on kaklasi omasi, / Kuin on koite ruskian», «Сказал красивый Каукомьели: / «Твоя собственная шея, / Словно от зари краснеет» – и следующее за ним действие противника: «На восход взглянул бедняга» «Sinne katsahti katala» – показались собирателю удачным дополнением к сложившемуся у него на основании иных записей движению эпизода. Впрочем, варианты, заинтересовавшие Лённрота, или те эпизоды в них, которые казались ему заслуживающими последующего включения в эпопею, записаны вполне развернуто.
Также и собиратели из числа современников Элиаса Лённрота, а именно О.Ф.Каян в 1836 году и М.А.Кастрен в 1839 году считали излишним записывать руны на сюжеты, уже представленные в «Калевале». Показательна в этом отношении запись Каяна от Архиппы Перттунена, опубликованная в SKVR под номером I.2. № 758 b) (тогда как развернутая запись Лённрота от него же, сделанная в апреле 1834 г., представляет собой вариант I.2. № 758) включает 25 песенных стихов и конспективный пересказ с отсылкой на руну шестую первой редакции «Калевалы». Значительная фрагментарность характеризует многие записи Д.Е.Д.Европеуса, сделанные им за время экспедиций 1845 года. В.Салминен отмечал в своей работе 1905 года, что за три поездки Европеус зафиксировал в Беломорской Карелии в общей сложности 1300 текстов. На практике, однако, записать от руки, без применения каких-либо технических средств, столько вариантов было бы невозможно, речь идет преимущественно об отдельных, заинтересовавших собирателя отрывках. Так, варианты руны о Лемминкяйнене № 714 и № 715 по SKVR I.2. были записаны в селе Кимасозеро (исполнители неизвестны) [ 33, № 47 и № 50 по рукописи Europaeus K ] , они состоят соответственно из 53 и 31 строк. № 714 включает зачин («Дым над островом клубится»), отдельные строки из сцены приготовления пива, на чем и обрывается. Вариант № 715 не содержит зачина (видимо, отброшенного, как почти дословно совпадавший с представленным в предыдущем), зато содержит краткие отдельные строки из сцен приготовления пива и созывания гостей, включая объяснение приказа не звать Лемминкяйнена, комментарий рунопевца о том, что тот всегда собирался на пир в Пяйвеле, и обращенную к матери просьбу принести военные доспехи, на чем запись и обрывается. Вспомним также, с каким воодушевлением этот фольклорист призывал включить в новое (1849 г.) издание «Калевалы» открытые им в Ингерманландии сюжеты: они «могли бы многое прояснить» в эпопее. В этом отношении показательно мнение Европеуса, о котором он рассказывал в опубликованных в 1846 году в «Канава» путевых заметках. Он стремился максимально достоверно установить отношения героев отдельных сказаний, в частности, решить звучащий теперь наивно вопрос о том, был ли Ёукахайнен хозяином Похьолы, и поэтому придал большое значение сведениям, почерпнутым от сказительницы из Хиетаярви Тоарие Хуовинен. На основе ее варианта руны о поездке Лемминкяйнена неприглашенным на пир, где в качестве противника героя выступает Ёукахайнен, который и гибнет в поединке на мечах, Европеус решил, что на этом основании следует переместить руну о состязании в колдовстве между Вяйнёмёйненом и Ёукахайненом (Kilpalaulanta) в начало эпопеи, до руны о свадьбе в Похьоле, поскольку «Ёукахайнена на свадьбе уже убьют»[ix].
Заслуживает внимания прием записи, первоначально использованный Лённротом и широко практикуемый в особенности Европеусом. Приведем примеры из беломорско-карельских вариантов руны о неудачном морском походе Ахти-островитянина, записанных в селе Ухтуа. Запись Лённрота 1834 года [Lonnrot AII6, n.5], опубликованная под номером I.2. № 906 (и продублирована под номером I.1. № 657, поскольку в ней развернуты мотивы плавания на ладье и создания кантеле), сделана «вероятно от отца Лари Теппинена», с которым, во всяком случае, собиратель точно беседовал. Сравнение с фонетической по принципам транслитерации фиксацией А.А.Борениуса-Ляхтеенкорва, сделанной 6 июля 1872 года от самого Лари Теппинена [Borenius II, n.38], опубликованной под номером I.2. № 907, демонстрирует приблизительность записи Лённрота, элементы непоследовательной «финнизации» собственно-карельского текста. Особенно примечательно количество сокращенных до первой буквы помет в точной публикации полевой записи Лённрота:
1.2. № 906, Lonnrot 1834 Nuoret souti, a[irot] n[otku], 55 Airon pyyryt p[yyna] v[inku], Nena joiku j[outsene]na, Pera kratsko kaar[nehena], Hangat hanh[ina] hatsahti. |
№ 907, Borenius 1872 Nuoret souti, airot notku, 55 Airom pyyrit pyyina vinku, Tel»l»ot tetrina kukerti, Nena joiku jouttsenena, Pera kroatsku koarnehena. |
Гребли молодые, весла гнулись, / Уключины весел рябчиками гудели, / (Уключины тетерками токовали), / Нос кликал лебедем, / Корма граяла вороном, / Скамьи гусями гоготали.
Впрочем, несмотря на соблюдение фонетической транскрипции, в отдельных случаях даже А.А.Борениус прибегал к сокращенной записи часто повторяющихся фрагментов, заменяя при скорописи слово первой буквой, так как оно для него после многократных записей от сказителей и под диктовку, и пения с голоса было узнаваемо и потому легко восстановимо при переписке набело с учетом синтаксического параллелизма, аллитерации и места в просодическом рисунке стиха, где на данное слово-такт «осталось» определенное количество слогов. Это видно на примере «диалога с тремя повторениями» – сцены беседы Лемминкяйнена с запрещающей ему отправляться в поездку матерью, где сокращенно записывается, в частности, формульное обращение к матери. Например, в варианте SKVR I.2. № 711, записанном 24.09.1877 г. от Ийвана Ийванайнена из рода Рахуненов из Пийсмалакши в окрестностях Кимасозера:
45 Oi sie m[oamo] k[andajaine], Ой ты матушка, меня носившая моя, |
Sano sie [surma] enzimmaine! Скажи ты погибель первую! |
Нам представляется, что этот момент может служить убедительным доводом в пользу применимости устно-формульной теории М.Пэрри и А.Б.Лорда к рунам калевальской метрики. Ведь возможность такой сокращенной записи подтверждает регулярную повторяемость данного слова или группы слов в данных метрических условиях для выражения данной «основной мысли»[x].
Особого внимания заслуживает техника фиксации, разработанная А.А.Борениусом с целью достижения максимальной точности. Он прослушивал руну в каждом исполнении по крайней мере дважды, под диктовку и в пении с голоса. Расшифровав запись набело с черновика, он сверял ее с рунопевцем. Также проверял он записи 1871 года по повторным исполнениям того же рунопевца в 1872 и 1877 годах[xi], причем в случае отсутствия расхождений они публиковались под номерами a, b для каждого варианта.
Итак, несмотря на тщательное претворение в жизнь программных для эдиции рун установок на максимальную точность и по возможности полную паспортизацию текстов, всё же далеко не все изустные записи, представленные в SKVR, смогли полноценно запечатлеть исполненные рунопевцами варианты.
Применительно к эпическим рунам можно видеть, что сюжетоцентризм рубрикации приводит, во-первых, к необходимости дублировать нумерацию или даже разрывать, деля на два «варианта», реально зафиксированные записи, маскируя подлинные процессы циклизации и принципы устного репродуцирования традиционных сюжетных целостностей сказителями. Во-вторых, по причине регулярной контаминации мотивов во многих случаях отнесение данного варианта к тому или иному сюжету достаточно произвольно осуществлено составителем.
Примечания
[i] См. Евсеев В.Я. Исторические основы карело-финского эпоса. Кн. 2. – М.; Л., 1960. – С. 11 и далее. В.Я.Евсеев даже прибегает к сокращенному обозначению «KVR». – Там же. – С. 383.
[ii] См. об этом на русском языке: Харвилахти Л. Поэтическое «Я» как аллегория бытия (движение теории и текстологии к познанию фольклорной традиции) // Фольклор: Комплексная текстология / Отв. ред. В.М.Гацак. – М., 1998. – С. 161; Харвилахти Л. Поэтика эпической традиции: аспекты преемственности и воссоздания народными певцами (на материале русского, ингерманландского и алтайского эпоса). – М., 1998. – С. 31.
[iii] КФНЭ: Карело-финский народный эпос. Кн. 1, 2. – М., 1994 / Сост., вступ. ст., пер., примеч. В.Я.Евсеев (Ред. тома в серии «Эпос народов Евразии» – У.Б.Далгат) – 476 с.; 510 с.
[iv] КЭП: Карельские эпические песни / Пред., подгот. текстов и коммент. В.Я.Евсеева. – М.; Л., 1950. – 527 с.
[v] РНН: Рода нашего напевы: Избранные песни рунопевческого рода Перттуненов. – Savelia suvun suuren: Perttusten runonlaulajasuvun lauluja / Сост. Э.С.Киуру, Н.А.Лавонен. – Петрозаводск, 1985. – 272 с.
[vi] Песенный фольклор кестеньгских карел – Kiestengin kansan lauluja. / Изд. подгот. Н.А.Лавонен. – Петрозаводск, 1989. – 290 с.
[vii] ИнгЭП: Inkerin eeppista runoutta – Ингерманландская эпическая поэзия / Сост., автор вступ. ст., коммент. и пер. песенных текстов Э.С.Киуру. – Петрозаводск, 1990. – 246 с.; НПИнг: Народные песни Ингерманландии / Изд. подгот. Эйно Киуру, Тертту Коски, Элина Кюльмясу. – Л.: Наука, 1974. – 516 с.
[viii] Устная поэзия тунгудских карел – Tunguon rahvahan suusanallista perinnetta / Изд. подгот. А.С.Степанова. – Петрозаводск, 2000. – 383 с.
[ix] Kaukonen Vaino. Lonnrot ja Kalevala. Helsinki. SKST 349, 1979. – S. 145.
[x] Лорд А.Б. Сказитель. (Lord Albert Bates. The Singer of Tales, 1960) / Пер. с англ. Ю.А.Клейнера и Г.А.Левинтона. Под ред. Б.Н.Путилова. – М., 1994. – С. 42.
[xi] Ср. Saarinen Jukka. Miihkali Perttusen Paivolan virsi // Kolme on kovaa sanaa. Kirjoituksia kansanperinteesta. Toimittaneet P. Laaksonen ja S.-L. Mettomaki. KSVK 71. – S. 193.
1999-2006 © Лаборатория фольклора ПГУ
2006-2024 © Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера
Копирование и использование материалов сайта без согласия правообладателя - нарушение закона об авторском праве!
© Дранникова Наталья Васильевна. Руководитель проекта
© Меньшиков Андрей Александрович. Разработка и поддержка сайта
© Меньшиков Сергей Александрович. Поддержка сайта
Контакты:
Россия, г. Архангельск,
ул. Смольный Буян, д. 7
(7-й учебный корпус САФУ),
аудит. 203
"Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера"
(Лаборатория фольклора). folk@narfu.ru
E-mail:n.drannikova@narfu.ru
Сайт размещен в сети при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проекты № 99-07-90332 и № 01-07-90228
и Гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
Руководитель проектов
Н.В. Дранникова
