- О Центре
- Архив новостей
- Фотоальбом
- Photo collection
- Преподаватели в
магистратуре (фото) - Сотрудники
- Контакты
- Обратная связь
- Аудио
- Видео
2008-2011 (Русский Север) УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Очное отделение
- Программа по курсу УНПТ
- Планы семинарских занятий
- Вопросы к экзамену
- Список текстов для чтения
- Фольклорная практика
Магистратура
- Русский фольклор
- Филологический анализ
текста - История фольклористики
- Проблемы былиноведения
- Фольклор и миф
- Социальная антропология
- Прагматика фольклора
- Мифы и религии
народов мира - Планы семинаров
- Экзамены. Зачеты
- Вопросы к государственному экзамену
Аспирантура
- Программа для аспирантов по специальности "Фольклористика"
- Вопросы вступительного экзамена в аспирантуру
- Вопросы кандидатского минимума
ПРОЕКТЫ
- Гранты
- Информационно-справочная система
- Этнограф Петр Ефименко
- Устная история
Архангельского
Севера в фольклоре - Пинежские свадебные
и игровые песни - Электронный атлас
"Традиционная культура
Пинежья"
- Мультимедийный каталог традиционной культуры Русского Поморья
ПУБЛИКАЦИИ / Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология: Материалы V Международной школы молодого фольклориста (6 – 8 июня 2001 года) / Отв. ред. Н.В. Дранникова. – 2002. – 168 с.
Топорков А.Л. (Москва) Этнолингвистическое изучение фольклора из экспедиционного опыта
Принципы этнолингвистического изучения фольклора обоснованы в ряде работ Н.И. и С.М.Толстых, наиболее подробно – в книге Н.И.Толстого «Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике» (М., 1995). О плодотворности такого подхода к фольклору свидетельствуют многочисленные работы, опубликованные в серийных сборниках «Славянский и балканский фольклор», «Славянское и балканское языкознание», в серии книг «Традиционная духовная культура славян: Современные исследования», а также уже изданные первые два тома фундаментального этнолингвистического словаря «Славянские древности». Менее известно о том, что в ходе Полесских этнолингвистических экспедиций, которые проходили под руководством Н.И.Толстого до Чернобыльской аварии 1986 года, был собран большой и добротный фольклорный материал. По большей части он еще не опубликован и хранится в Полесском архиве Института славяноведения РАН.
Как известно, этнолингвистический подход дает наиболее зримые результаты при анализе обрядов и обрядовой терминологии, так называемых вербальных ритуалов, лексики и фразеологии народной культуры, а также таких «пограничных» форм фольклора, как заговоры, былички, благопожелания. Специфика этнолингвистического подхода во многом обусловлена его интегративным характером. Соответственно объектом исследования в этнолингвистической экспедиции становятся не фольклор сам по себе, или диалект сам по себе, или обряды сами по себе, или материальная культура сама по себе, но локальная культурная традиция как целостное образование, включающее в себя и фольклор, и диалект, и обряды, и материальную культуру. При этом основная проблема заключается именно в том, чтобы фиксировать не столько единицы традиции, сколько отношения между ними. Например, нужно выявить многообразные отношения между словом и природным явлением, которое это слово обозначает, ибо одно и то же явление (радуга, грибной дождь, удар грома, воробьиная ночь и т.д.) может обозначаться разными словами, а, с другой стороны, одно и то же слово может обозначать разные явления (например, «игра солнца» может описываться по-разному и иметь разное календарное приурочение). Или другой пример: нужно установить отношения между приготовлением пищи и ее утилитарным использованием, с одной стороны, и теми символическими значениями, которые этой пище приписываются в повседневной жизни и в обрядах, что в свою очередь выражается в фольклоре, сопровождающем эти обряды (например, в свадебных каравайных песнях или благопожеланиях при делении каравая).
И малые жанры фольклора, и культурная лексика, и поверья, и обряды обладают высокой степенью мобильности и вариативности. В еще большей степени это относится к отношениям между ними и к сфере смыслов: к тому, какие значения приписываются символически отмеченным словам, реалиям материальной культуры, повериям и обрядам. При таком понимании предмета задача собирания материала сливается с задачами его исследования, структурирования и осмысления. Нужно, например, записать не одно поверье о квашне, а всю совокупность таких поверий; не одно название воробьиной ночи, а множество этих названий и т.д.
Особое внимание к слову, к вербальной составляющей народной культуры приводило к пониманию того, что описание обряда имеет, как правило, весьма субъективный и ограниченный характер. В идеале было бы не просто сделать описание обряда с чужих слов, а самому принять в нем участие, а потом сравнить обряд и его описание, чтобы выявить, что именно видит в нем его участник и чего он как бы не замечает, чему он не придает значения. Столь же важно, например, не просто описать ткацкий станок, названия его деталей и последовательность операций, а научиться на нем ткать.
Одной из задач, которые ставились перед экспедицией, был сбор материала для Полесского этнолингвистического атласа (далее: ПЭЛА). В полной мере эта работа пока не завершена и вряд ли вообще может быть завершена в настоящее время в том объеме, который планировался изначально. К сожалению, после трагической Чернобыльской аварии часть территории Полесья обезлюдела, а еще большая часть стала недоступной для исследователей. Это сделало невозможными последующие экспедиции, во всяком случае в таком масштабе, как это было задумано. Однако и те материалы, которые уже удалось собрать к 1986 году, а отчасти и позднее, позволили картографировать ряд явлений духовной культуры Полесья, например весенние обряды, обряды первого выгона скота, поверья об «игре солнца» и др.[i]
Впрочем, чрезвычайно важным оказалось то, что сама задача создания ПЭЛА потребовала принципиально нового осмысления самого объекта исследования, новой организации полевой работы и систематизации собранного материала. При работе Полесской экспедиции использовались три типа вопросников.
Это, во-первых, «Программа ПЭЛА» (далее: Программа), составленная А.В.Гурой, О.А.Терновской и С.М.Толстой и опубликованная в 1983 году[ii]. Программа включает 21 раздел: Свадьба; Родины; Похороны; Святки; Весна; Купала; Сев и жатва; Скот; Строительство; Ткачество; Хлеб; Утварь и одежда; Демонология; Астрономия. Метеорология. Время; Дождь. Гром. Град; Птицы; Насекомые; Медицина; Фольклор. В совокупности она охватывает практически всю духовную культуру Полесья (семейные и календарные обряды, обряды хозяйственного цикла, ритуальные аспекты повседневной жизни, представления о природе, народная медицина и фольклор). При составлении Программы ставилась задача выявить те узловые звенья, которые наиболее значимы и для каждой локальной традиции, и для народной культуры Полесья в целом; именно они должны были дать значимые противопоставления при картографировании. Программа составлена таким образом, что одни вопросы предполагают однозначный ответ, другие требуют записать определенный фольклорный текст или даже совокупность текстов.
Во-вторых, помимо Программы, при работе экспедиции использовалась «Анкета-вопросник для этнолингвистического атласа» (далее: Анкета)[iii]. Она включает 65 вопросов, которые соотнесены с Программой и, как правило, предполагают более или менее простой и однозначный ответ, например: «Как называется игра солнца (солнце играет, купается, гуляет и т.д.)? В какой день года это можно увидеть?» (№ 20).
Анкета ориентирована главным образом на последующее картографирование; здесь уже не идет речь о целостном представлении традиции. Она невелика по объему и в принципе может быть заполнена одним человеком за несколько дней. Такие анкеты, в частности, раздавались студентам Гомельского и Житомирского пединститутов, когда те ехали домой на каникулы. При составлении Анкеты осознанно отбирались такие факты, которые известны не только в Полесье и даже в целом у восточных славян, но и у других славянских народов. В связи с этим Анкета может использоваться при сборе материала и последующего картографирования в общеславянском масштабе.
Наконец, в-третьих, использовались многочисленные вопросники по отдельным темам (Свадебная обрядность и терминология, Родины и крестины, Святки, Весенняя обрядность, Обряды, связанные с падежом скота, Народные представления о растениях, Народное отношение к хлебу, Утварь в обрядах и повериях, Народная демонология, Народные толкования снов, Эпические сюжеты в полесском фольклоре и др.). Эти вопросники составлялись участниками экспедиции для самих себя и своих коллег. Собственно говоря, именно эти вопросники и были самыми первыми по времени; на их основе, с их учетом и были составлены и Программа, и Анкета.
Эти вопросники, как правило, больше по объему, гораздо подробнее и детальнее, чем соответствующие разделы Программы. Они нужны прежде всего самому собирателю, поскольку позволяют ему составить первоначальное представление о той или иной теме и служат как мнемотехническое средство и канва при непосредственной беседе с носителем традиции.
Если Анкета и Программа на каком-то этапе стабилизировались, были опубликованы в 1983 году и в последующем существовали в неизменном виде, то вопросники могли совершенствоваться, дополняться; старались только не менять каждый раз нумерацию, а дополнительные вопросы просто обозначали буквами.
Сопоставление десятков и даже сотен вариантов одного и того же поверья или обряда позволяет обобщить эти варианты, выявить их инварианты и установить их территориальное распространение. Вот как формулировали задачи этнолингвистического исследования С.М. и Н.И.Толстые в 1983 году: «Ареальное изучение и картографирование элементов культуры на некоторой территории имеет двоякую направленность: оно, во-первых, устанавливает релевантные для данной территории этнокультурные границы и стремится их интерпретировать путем соотнесения с известными для той же зоны археологическими, историческими, языковыми и т.д. границами, а во-вторых, оно направлено на сам объект сравнения, т.е. на изучаемый фрагмент или элемент культуры, и стремится определить его праформу и прояснить пути его эволюции»[iv].
Наличие большого числа вариантов или даже сообщений, взаимно противоречащих друг другу, сигнализирует о том, что мы, возможно, находимся в переходной зоне, в которой соприкоснулись и наложились друг на друга разные региональные традиции. Так это или не так, покажет позднее картографирование. Сам же собиратель оказывается в довольно двойственном отношении к собранным им материалам: он отвечает за их достоверность и полноту, однако их смысл проясняется только после того, как они будут сопоставлены с материалами из других мест и положены на карту. Имя собирателя займет место в длинном списке таких же полубезымянных собирателей, а населенный пункт превратится просто в точку на карте. Хорошо это или плохо, но коллективный труд, при котором все и каждый подчиняются общим требованиям, приводит к обезличиванию тех индивидов, которые в этом труде участвуют.
Последний, ХХI-й, раздел Программы, названный «Фольклор», включает 13 рубрик, посвященных загадкам, приветствиям, народному культу святых, молитвенным и бранным формулам, песенным и легендарным сюжетам, колыбельным, потешкам, считалкам, названиям песенных циклов, а также топонимическим преданиям. Эти рубрики, в свою очередь, включают разное количество вопросов: от 1 до 21. Например, вопрос о считалках формулируется таким образом: «Запишите считалку с набором непонятных слов (типа «Эне-бене…», «Цук-цум цумане…», «Ана, део, рика, бака…» и т.п.)» (№ 13). В такой же формулировке этот вопрос включен и в Анкету (№ 62). Считалки с элементами зауми представляют большой историко-литературный интерес; включенные в них непонятные слова часто представляют собой искаженные слова других языков или образованы по моделям, характерным для чужих языков; несмотря на заумный характер, а отчасти и благодаря ему, они легко преодолевают этноязыковые границы и переносятся на большие расстояния. В этом отношении то, что такие считалки выделены из совокупности всех считалок и внесены в вопросник, представляется вполне оправданным[v].
Вопросы, связанные с фольклором, имеются и в других разделах Программы, например: вопросы о свадебных песнях в разделе «Свадьба» (№ 10), о колядовании и святочных песнях в разделе «Святки» (№ 13–16), о жатвенных песнях в разделе «Сев и жатва» (№ 17) и т.д.
Несколько вопросов Анкеты непосредственно относятся к фольклору, например: «Какие песенки пели дети, чтобы вызвать дождь или остановить его?» (№ 45); «Что кричали дети при виде аиста, при виде первого аиста весной?» (№ 54), «Запишите песню о том, как мать погубила невестку в отсутствие сына (невестка стала в поле тополем, калиной, березой, рябиной и т.п.; сын по совету матери рубит дерево)» (№ 63; см. также № 12, 13, 33, 62). Группа вопросов посвящена так называемым вербальным ритуалам, то есть таким ритуалам, в которых основное действие сводится к произнесению определенных магических формул, например: «Приглашали ли на кутью (какую именно?) мороз, дедов, волка и т.д.? Запишите слова приглашения» (№ 10; см. также № 16, 51). Большинство же вопросов не относится непосредственно к фольклору, но при получении ответа на них с большей или меньшей вероятностью может быть получен фольклорный текст. Например, вопросы: «Как называется Млечный путь? Как объясняют это название?» (№ 40) требуют не просто зафиксировать лексему, но и выяснить ее мотивировку, а в качестве таковой вполне может выступать этиологическое предание. Вопросы: «Как говорят о вихре (чертово веселье, лихой крутит и т.п.)? Что считали причиной вихря?» (№ 43) могут подтолкнуть информанта рассказать быличку о встрече человека с «чертовым весельем».
Для заполнения Программы требовалась обычно работа группы из 6 – 8 человек в течение примерно 10 – 12 дней. В начале экспедиции ее участники распределяли между собой отдельные разделы Программы. Каждый брал по 2 – 3 раздела и дополнительно 1 или 2 раздела, дублирующих чужие разделы Программы. Как правило, те, кто впервые попал в экспедицию, старались в каждом новом населенном пункте брать разные темы, а те, кто уже выбрал свою научную тему, работали над своими, уже неоднократно опробованными разделами. Благодаря тематическому разнообразию Программы через несколько полевых сезонов человек вполне свободно ориентировался в самых разных сферах народной культуры Полесья.
Перед группой, которая приезжала в село и начинала работать по Программе, стояли по существу две разные задачи: с одной стороны, описать локальную традицию в ее узловых моментах, с другой – «препарировать» этот материал для его последующего картографирования. В результате те группы, в которых работали опытные и заинтересованные в результатах своей работы собиратели, давали глубокое и исчерпывающее описание традиции, а те, в которых преобладали менее подготовленные собиратели, в большей степени давали лапидарные ответы на вопросы Программы.
Первые несколько дней экспедиции обычно уходили на то, чтобы получить предварительные ответы на все вопросы Программы. Позднее их уточняли, детализировали, старались записать более развернутые свидетельства. Теперь задача состояла уже не в том, чтобы просто записать слово или поверье, а в том, чтобы записать как можно больше разнообразных контекстов употребления слова или как можно больше различных вариантов одного и того же поверья.
За 3 – 4 дня до окончания экспедиции или переезда в другое село группа собирается и определяет, что именно нужно еще доспросить и что заслуживает особенно пристального внимания. Последние дни все работают уже не по своим разделам Программы, а по этим общим для всей группы вопросам.
Материалы экспедиции писались на карточках, которые представляли собой обычный тетрадный лист, разрезанный пополам. Такой выбор носителя информации оказался необычайно удачным. Тетради можно было купить в любом канцелярском магазине, стоили они тогда 2 копейки штука, поэтому в них никогда не было недостатка. Материал, собранный в одном селе, вполне вмещался в коробку из-под обуви; его было легко транспортировать, а впоследствии удобно хранить в архиве и извлекать из него. При небольшом размере карточка может вместить в себя текст практически любого объема (можно писать на обеих сторонах карточки; можно извлечь ее из тетради, не разнимая листы, таким образом, что получится целая небольшая книжечка). Поскольку вопросы разных разделов отчасти дублируют друг друга, одну и ту же карточку также приходилось дублировать два или даже несколько раз.
Одно из неоспоримых достоинств Программы заключается в том, что она позволяет фиксировать не только положительные, но и отрицательные ответы, то есть выявлять не только то, что есть в данной традиции, но и то, что в ней отсутствует. На этапе завершения экспедиции наличие такого вопроса, на который не удается получить вопрос, подталкивает к тому, чтобы вновь и вновь задавать этот вопрос разным носителям традиции. Но истинный смысл такой «пустой клетки» выявится позднее, при картографировании материала.
Программа полифункциональна: 1) служит пособием при собирании материала; 2) определяет принцип систематизации заполненных карточек в архиве; 3) дает исследователю ключ к поиску тех или иных сведений в архиве. Программа может выполнять и ряд дополнительных функций, уже не связанных непосредственно со сбором материала и его систематизацией: 4) для самого составителя является средством осмыслить и систематизировать свой опыт; 5) позволяет организовать собирание материала по интересующей теме в других регионах, другими собирателями; 6) наконец, дает готовую канву для научного исследования. Ее рубрикация может быть частично или даже целиком перенесена в дипломную или кандидатскую работу.
При первом знакомстве с традицией вопросник совершенно незаменим. Однако по мере «вхождения» в традицию все сильнее становится желание отложить вопросник в сторону и просто поговорить с человеком на взаимно волнующие обоих – и собирателя, и информанта – темы. Соответственно меняется и отношение к носителю традиции: он предстает уже не как носитель информации, а как равноправный партнер по диалогу. Задача собирателя также смещается – от коллекционирования текстов к постижению способа существования человека в традиции и взаимных отношений между личностью и культурой. Опыт показывает, что вести опрос последовательно, вопрос за вопросом, глядя в Программу, практически невозможно. Лучше вести свободную беседу на заданную тему, свободно перескакивая от одного вопроса к другому и лишь время от времени заглядывая в вопросник.
Наиболее интересные материалы идут как раз тогда, когда отвлекаешься от Программы и начинаешь просто разговаривать про жизнь, про те проблемы, которые реально волнуют людей. Так, например, в последний день экспедиции в деревне Присно Ветковского района Гомельской области удалось записать целый цикл представлений о матери-сырой земле и матерной брани[vi]. В селе Озерск Дубровицкого района Ровенской области записаны поверья о народном почитании Николая II, образ которого отчетливо сблизился с образом св. Николая Мирликийского[vii].
Негативный аспект в работе с Программой заключается в том, что значительно возрастает опасность навязать ответ информанту, поскольку в самом вопросе, как правило, уже заложен подразумеваемый ответ, а носитель традиции часто с готовностью дает тот ответ, который, как ему кажется, хотел бы получить от него собиратель.
Работа по Программе, несомненно, дисциплинировала участников экспедиции; ведь требовалось получить ответ на каждый из ее вопросов; в собранных материалах не должно было быть никаких лакун, иначе это бы сделало невозможным картографирование.
Для исследователя, который получил навык такой работы, она становится незаменимой школой и подлинным противоядием от популярных, но безответственных глобальных подходов к фольклору и народной культуре. Вряд ли он станет строить обобщающие концепции, основываясь на случайных фактах, надерганных из разных традиций. Вряд ли его удовлетворят рассуждения о славянском фольклоре или даже славянской мифологии, основанные на знакомстве с единственной, русской, фольклорной традицией.
В тех селах, в которых были Н.И.или С.М. Толстые, периодически начинал действовать научный семинар. На нем выступали и сами С.М. и Н.И.Толстые, и такие известные ученые, как Б.А.Успенский, Ю.И.Смирнов, и молодые ученые, и студенты. Это был живой и заинтересованный разговор, в котором на равных принимали участие люди разных поколений. Студент вполне мог сделать важное дополнение к докладу профессора, опираясь на свои собственные наблюдения, сделанные накануне в том же самом селе. Со стороны эти «посиделки» иногда выглядели как ежевечерние попойки, ибо на столе обычно стояло несколько бутылок вина, к которым, впрочем, никто не спешил прикладываться.
Экспедиция была важной (может быть, даже важнейшей) частью того формирования научной школы, к которому вполне осознанно стремился Н.И.Толстой. Задачи, которые ставил Никита Ильич, были рассчитаны на будущее; смысл того, что делалось в те годы, становится ясен для нас только постепенно, по прошествии времени.
Примечания
[i] Материалы к Полесскому этнографическому атласу: Опыт картографирования // Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. – М., 1986. – С. 3–44; Агапкина Т.А. Очерки весенней обрядности Полесья // Славянский и балканский фольклор: Этнолингвистическое изучение Полесья. – М., 1995. – С. 21–107; Плотникова А.А. Первый выгон скота в Полесье // Там же. – С. 108–141.
[ii] Программа полесского этнолингвистического атласа. / Сост. А.В.Гура, О.А.Терновская, С.М.Толстая // Полесский этнолингвистический сборник: Материалы и исследования. – М., 1983. – С. 21–46.
[iii] Народная культура Полесья (анкета-вопросник для этнолингвистического атласа) / Сост. А.В.Гура, О.А.Терновская, С.М.Толстая // Там же. – С. 47–49.
[iv] Толстые Н.И. и С.М. О задачах этнолингвистического изучения Полесья // Полесский этнолингвистический сборник: Материалы и исследования. – М., 1983. – С. 14–15.
[v] Заумь в детской поэзии / Предисл. и публ. А.Л. Топоркова // Русский школьный фольклор: От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов / Сост. А.Ф. Белоусов. – М., 1998. – С. 578–604.
[vi] Топорков А.Л. Материалы по славянскому язычеству (культ матери-сырой земли в дер. Присно) // Древнерусская литература: Источниковедение. – Л., 1984. – С. 222–233.
[vii] Оболенская С.Н., Топорков А.Л. Народное православие и язычество Полесья // Язычество восточных славян. – Л., 1990. – С. 150–177.
1999-2006 © Лаборатория фольклора ПГУ
2006-2024 © Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера
Копирование и использование материалов сайта без согласия правообладателя - нарушение закона об авторском праве!
© Дранникова Наталья Васильевна. Руководитель проекта
© Меньшиков Андрей Александрович. Разработка и поддержка сайта
© Меньшиков Сергей Александрович. Поддержка сайта
Контакты:
Россия, г. Архангельск,
ул. Смольный Буян, д. 7
(7-й учебный корпус САФУ),
аудит. 203
"Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера"
(Лаборатория фольклора). folk@narfu.ru
E-mail:n.drannikova@narfu.ru
Сайт размещен в сети при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проекты № 99-07-90332 и № 01-07-90228
и Гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
Руководитель проектов
Н.В. Дранникова
