- О Центре
- Архив новостей
- Фотоальбом
- Photo collection
- Преподаватели в
магистратуре (фото) - Сотрудники
- Контакты
- Обратная связь
- Аудио
- Видео
2008-2011 (Русский Север) УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Очное отделение
- Программа по курсу УНПТ
- Планы семинарских занятий
- Вопросы к экзамену
- Список текстов для чтения
- Фольклорная практика
Магистратура
- Русский фольклор
- Филологический анализ
текста - История фольклористики
- Проблемы былиноведения
- Фольклор и миф
- Социальная антропология
- Прагматика фольклора
- Мифы и религии
народов мира - Планы семинаров
- Экзамены. Зачеты
- Вопросы к государственному экзамену
Аспирантура
- Программа для аспирантов по специальности "Фольклористика"
- Вопросы вступительного экзамена в аспирантуру
- Вопросы кандидатского минимума
ПРОЕКТЫ
- Гранты
- Информационно-справочная система
- Этнограф Петр Ефименко
- Устная история
Архангельского
Севера в фольклоре - Пинежские свадебные
и игровые песни - Электронный атлас
"Традиционная культура
Пинежья"
- Мультимедийный каталог традиционной культуры Русского Поморья
ПУБЛИКАЦИИ / Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология. Выпуск 2 : Материалы VI Международной школы молодого фольклориста (22 – 24 ноября 2003 года) / Отв. ред. В.М. Гацак, Н.В. Дранникова. – 2004. – 222 с.
Крапивина М.А. Кулойская былинная традиция
"Диалектическая противоречивость русского историко-фольклорного процесса XVH-XIX вв. состоит <...> в сохранении областных различий несмотря и вопреки выработке общенационального репертуара. Общерусские моменты выступали, как правило, в конкретной, областной <...> форме. Эти отличия особенно ясно выступают при сопоставлении репертуара каждой из областей, поэтому их изучение - не противозаконное расщепление общенародного русского фольклора, а установление конкретных, реальных путей и форм его развития" .
Проблема регионального изучения былин до сих пор остается актуальной для отечественной фольклористики. Ю.А. Новиков в книге "Сказитель и былинная традиция" посвятил главы специфике региональных былинных традиций Русского Севера, Т.Г. Иванова в книге ""Малые" очаги северно-русской былинной традиции" характеризует эпические песни Северодвин-ска, Вологды, Шенкурска, Приладожья.
Классическими трудами в области изучения севернорусских былинных регионов являются монография A.M. Астаховой "Русский былинный эпос на Севере" и двухтомное собрание "Былины Севера". "Благодаря ее трудам", - как сказал В.Я. Пропп, - "безликий север предстал перед нами разделенным на определенные районы, обладающие каждый своим репертуаром и своими отличиями. Это Поморье, <...>, Прионежье, <...>, побережья рек Пинеги. Кулоя"".
А.Д. Григорьев выделял единый Кулойско-Мезенский репертуар, хотя и с некоторой оговоркой: "...Правильнее было бы рассмотреть их отдельно, т.к. при общих их сюжетах, в каждом из них есть особые" . Факторы, способствовавшие появлению такого мнения, следующие: географическая близость регионов; частое общение жителей на промыслах, где в основном и исполнялись старины по причине вынужденного бездействия во время непогоды: практиковалось пение хором (исполнению старин обучались, подтягивая за поющими), что способствовало стабильности былинной традиции, стандартизации эпических формул, закреплению общих версий сюжетов. Интересно в данной ситуации сравнить мезенскую и кулойскую былинные традиции, выявить региональные особенности.
Первый уровень региональных различий прежде всего проявляется в сюжетном составе былин. Исследователями неоднократно отмечалось, что сюжет "Исцеление Ильи Муромца" зафиксирован практически во всех районах бытования русского эпоса, но на Кулое не зафиксирован собирателями ни разу. Во втором томе в статье об исполнителе старин Василии Буторине, крестьянине с. Долгощелье, Григорьев пишет: "Так как он ушел на ловлю белуг, то я не записал еще двух старин, которые он хорошо знает: 1) "Сорок калик со каликою" и 2) "Исцеление и первая поездка Ильи Муромца". Во второй старине он умеет петь только о первой поездке; об исцелении же Ильи странниками он рассказывает словами"5. Кроме того, в былине "Бой Добрыни с Ильей Муромцем"6 певцом использованы перенесения из былины об "Исцелении Ильи Муромца":
Как у старого бы на поле смерть не писана,
Да не писана бы смертоцька мне-ка на поле.
(ср.: "И смерть тебе на бою не писана" в былине "Исцеление Ильи Муромца") .
б) Надевая бы на себя да всё кунько шубу
(Да не дорога, не дешева-от бы-тысяца)
Уш вору-то разбойнику на завидость,
Уш будут бы старого бить-то, грабити)
(ср. с вариантом "Исцеление и первая поездка Ильи Муромца")8.
Второй уровень региональных различий - тип обработки конкретного сюжета. Специфические региональные черты удалось выявить в былинах "Василий Игнатьевич и Батыга", "Бой Добрыни и Ильи Муромца", "Данило Игнатьевич" (Данило Ловчанин), "Бой Добрыни и Дуная".
В шести кулойских вариантах "Василий Игнатьевич и Батыга" ("Васька-пьяница и Курган-царь, Кудреванко, Баканище", образующих особую редакцию, важную роль играет открытое столкновение богатыря с боярами, которое является причиной грабежа в Киеве, учиненном Васькой и татарами. В мезенских старинах такая мотивировка грабежа отсутствует, в результате чего Васька воспринимается как изменник. Он получает назад свое богатырское снаряжение, утоляет жажду вином и вместо того, чтобы разбить татар по просьбе Владимира, едет и посылает неверных грабить знатных и богатых людей в Киеве. В кулойских вариантах Васька грабит (князя и бояр) только после нанесенной ему обиды.
Довольно редкая былина о бое Ильи и Добрыни записана на Мезени в двух, по Кулою в пяти вариантах. Наиболее полноценные кулойские старины образуют одну редакцию, за исключением № 254, и повествуют о том, что слава о силе Добрыни дошла до Ильи Муромца, и он собирается в дорогу, едет в Рязань. Илья сознательно ищет Добрыню, чтобы сразиться с ним. Их поединок - не спортивное состязание, а бой смертный (только изломав все оружие, соперники переходят к рукопашному бою) побеждает молодой богатырь.
Большинство былин о Добрыне подчеркивают его киевское происхождение. Здесь же Добрыня - рязанец. Первые строки былины свидетельствуют о том, что Рязань будучи "слободой", т.е. пригородом, не могла давать богатырей равных по силе Илье Муромцу. Теперь это город, в котором есть богатырь, способный побороть старого. В середине XII в. в Муромо-Рязанском княжестве роль главного города перешла от Мурома к Рязани, что своеобразно воплотилось в победе молодого рязанца Добрыни над старым Ильей Муромцем. Главную идею для эпоса о единстве Русской земли передает признание Добрыней главенства Ильи Муромца.
Комментарии к новому изданию сборника "Архангельские былины и исторические песни" и мои текстовые наблюдения подтверждают тот факт, что все кулойские варианты былины "Бой Добрыни с Ильей Муромцем" испытали влияние старины "Илья Муромец и сын". Так, в той части песни, где рассказывается о молодости Добрыни, есть описание шуток "не робецеских" со сверстниками: "...Кого за руку схватит -рука прочь, кого за ногу - нога прочь... " (№ 213, 229, 235 и др.); жонглируя палицей, копьем, Добрыня хвастает, что также легко он будет "владеть старым казаком"; Илья узнает сына по перстню или кресту (№ 213, 254, 266); молодой богатырь убивает свою мать, узнавшую правду о его происхождении.
Кулойские записи былины "Бой Добрыни с Дунаем" не имеют четкости в осуждении Дуная, какая присуща мезенским. Дунай посягает на права других богатырей, выставив свой шатер и бочку с надписью: "Кто не выпьет чары единой рукой - живым не уйдет". Эта угроза вызывает негодование других богатырей, ведь поле - нейтральная территория. По характеру наказания, количеству богатырей, приезжающих на бой Добрыни и Дуная, кулойские варианты отличаются от мезенских: наказания Дуная нет, богатыри братаются или князь Владимир бранит обоих богатырей, или сажает Дуная в погреб за службу неверному королю, или Илья Муромец велит увезти "в свое местецько" Дуная. В мезенских вариантах Дуная либо сажают в погреб, либо убивают. В кулойских вариантах на бой приезжает только Илья Муромец, в мезенских - один Илья, Илья Муромец с дружими богатырями; один Алеша Попович.
Одной из самых популярных на Кулое является старина на сюжет "Данило Лавчанин", здесь записано семь вариантов, в то время как на Мезени три. Кулойская версия испытала большое влияние сказок. Жена Данилы выступает в роли волшебницы: предсказывает будущее испытание своему мужу, дает советы, благодаря которым Данила Игнатьевич расстраивает коварные планы князя Владимира. В некоторых вариантах она гадает на картах (№ 234 - Садков). Все кулойские варианты в отличие от мезенских имеют счастливый финал, кроме № 275 (герой закалывает сам себя). В мезенских версиях Данила Игнатьевича убивают, т.к. он не исполняет наказ жены (засыпает, недругу попадает копье тупым концом, а не острым). В мезенских вариантах есть внешняя причина того, что герою князь Владимир дает службу (супративничает - возмущается, что его посадили с боярскими детьми, хвастает женой). В кулойских этого нет. Героя отправляют на Буян-остров за вепрем без внешнего повода.
Кулойские варианты былины "Добрыня и Алеша" (меньше встречались собирателям, чем мезенские) дают свои комбинации мотивов: не во всех старинах участвует князь Владимир, только в кулойских текстах вводится участие Ильи Муромца в былину о Добрыне и Алеше: его просит мать Добрыни съездить в поле проверить сообщение Алеши Поповича о смерти богатыря.
Третий уровень региональных различий - "подробности изложения" (имена собственные, клишированные формулы, используемые для описания повторяющихся действий, диалогов, ситуаций; постоянные эпитеты и другие устойчивые словосочетания).
Своеобразно сказитель передает нарастание решимости Добрыни убить ножом непокорного богатыря в былине "Бой Добрыни с Дунаем" (№ 235): три раза повторяется одно и то же действие - Добрыня "хотел бы пороть да груди белыя", но его рука задержалась сначала в завети (кисти), чтобы спросить "коего города, <...>, какого отца" добрый молодец, потом -в локте, наконец - в плече.
В "Илья Муромец и станишники" выбор самой опасной дороги богатырь мотивирует тем, что "плакум у старого не остануцься" (№ 232, 238), интересна характеристика стрелы, которая послушна воле своего хозяина: "...Ишше третьеп-то стрелки да здесь ей чены нет /Да у третьей у меня было у стрелоцьки Ишша перышка у ей бы фее орлиные / Ис того бы да не крылышка ис правого / Я куды стрелку направлю, да тут веть полетит Я кого веть велю, да того веть пострелит!" (№ 232, 238).
Родственные по происхождению эпические традиции Мезени и Кулоя (предки мезенских и кулойских сказителей переселились с древнего Новгорода), сохранив немало общих черт, к началу XX в. разошлись в своем развитии, чему способствовало наличие у этих районов своего пути к морю; длительные перерывы в общении - кулояне весной ездили по рекам и озерам на рыбную ловлю, а их восточные соседи в это же время отправлялись на приток Мезени.
Примечания
1 Чистов К.В. Задачи изучения народного поэтического творчества // Советская этнография. 1958. № 3. С. 11-12.
2 Дмитриева С.II. Географическое распространение былин: По материалам к. XIX - н. XX вв. М., 1975; Марков А.В. Из истории русского былевого эпоса. Вып. 1.М., 1905; Вып. 2.М., 1907.
3 Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 гг.: В 3-х т. СПб.: Тропа Троянова, 2002. С. 23.
4 Там же.
5 Там же.
6 Там же.
7 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым: В 3-х т. М., 1909-1910. Т. 1. № 51.
8 Архангельские былины и исторические песни. Т. II. № 393.
1999-2006 © Лаборатория фольклора ПГУ
2006-2024 © Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера
Копирование и использование материалов сайта без согласия правообладателя - нарушение закона об авторском праве!
© Дранникова Наталья Васильевна. Руководитель проекта
© Меньшиков Андрей Александрович. Разработка и поддержка сайта
© Меньшиков Сергей Александрович. Поддержка сайта
Контакты:
Россия, г. Архангельск,
ул. Смольный Буян, д. 7
(7-й учебный корпус САФУ),
аудит. 203
"Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера"
(Лаборатория фольклора). folk@narfu.ru
E-mail:n.drannikova@narfu.ru
Сайт размещен в сети при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проекты № 99-07-90332 и № 01-07-90228
и Гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
Руководитель проектов
Н.В. Дранникова
