- О Центре
- Архив новостей
- Фотоальбом
- Photo collection
- Преподаватели в
магистратуре (фото) - Сотрудники
- Контакты
- Обратная связь
- Аудио
- Видео
2008-2011 (Русский Север) УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Очное отделение
- Программа по курсу УНПТ
- Планы семинарских занятий
- Вопросы к экзамену
- Список текстов для чтения
- Фольклорная практика
Магистратура
- Русский фольклор
- Филологический анализ
текста - История фольклористики
- Проблемы былиноведения
- Фольклор и миф
- Социальная антропология
- Прагматика фольклора
- Мифы и религии
народов мира - Планы семинаров
- Экзамены. Зачеты
- Вопросы к государственному экзамену
Аспирантура
- Программа для аспирантов по специальности "Фольклористика"
- Вопросы вступительного экзамена в аспирантуру
- Вопросы кандидатского минимума
ПРОЕКТЫ
- Гранты
- Информационно-справочная система
- Этнограф Петр Ефименко
- Устная история
Архангельского
Севера в фольклоре - Пинежские свадебные
и игровые песни - Электронный атлас
"Традиционная культура
Пинежья"
- Мультимедийный каталог традиционной культуры Русского Поморья
ПУБЛИКАЦИИ / Народная культура Русского Севера. Живая традиция: Материалы республиканской школы-семинара (10 – 13 ноября 1998 г.). Вып. 2 / Отв. ред. Н.В. Дранникова, Ю.А. Новиков. – Архангельск: Изд-во Поморского государственного университета, 2000. – 136 с.
Краснопольская Т.В. Региональное исследование музыкального фольклора Обонежья
Русскоязычные земли, входящие в состав Республики Карелии, располагаются на двух достаточно удаленных друг от друга территориях: на побережье Белого моря – Карельское Поморье и в бассейне Онежского озера. Естественной границей служит водораздел между двумя огромными водными бассейнами. На этих территориях в период средневековья сложились две самостоятельные ветви севернорусской культуры.
Поморье издавна мыслится исследователями традиционной культуры как некая культурно-историческая целостность, хотя при обилии публикаций местного фольклора, в том числе и музыкального, еще нет по сути этномузыковедческих исследований, в которых были бы обобщены имеющиеся материалы и поставлены вопросы регионального самоопределения местной традиции. Напротив, об Обонежье существует устойчивое представление как о конгломерате различных в этническом и историческом отношении культурных традиций и маргинальных зон. Определенную роль в этом сыграла слава Заонежья как уникальной жемчужины севернорусского фольклора – хранителя живой эпической традиции, не имеющего аналога в культуре сопредельных земель.
Подобное представление стало преодолеваться лишь в последние десятилетия, когда Обонежье привлекло внимание археологов, лингвистов, исследователей разных областей традиционной культуры. В таком ряду заняли свое место и этномузыковедческие исследования, опирающиеся на большой полевой материал, собранный студенческими экспедициями Петрозаводской консерватории в 1970 – 1980 годы. Одним из результатов наших полевых и камеральных исследований стало выделение региональной традиции, которую мы определили как североонежскую. Начнем ее описание рядом положений общего плана.
Ареал североонежской традиции охватывает прилегающие к Онежскому озеру северо-западные земли его бассейна, включая левобережье реки Шуи; Шуньгский полуостров – Заонежье – и северо-восточные земли бассейна (бывший Повенецкий уезд и Пудож). Таким образом, на севере широкая полоса малонаселенной территории отделяет североонежский регион от Поморья; на востоке он соприкасается с Заволочьем (Каргопольем), на юго-востоке – с землями бассейна Вытегры; на северо-западе граничит с карелоязычными (собственно карелы или сегозерские карелы), а на юго-западе – с вепсоязычными территориями (шелтозерские или северные вепсы). Такое определение соседей обонежан несколько условно, так как культурные традиции названных территорий несут черты билингвизма как в области языка, так и в разных сферах традиционного искусства.
В настоящее время можно выделить три признака, которые свидетельствуют о самоопределении североонежского региона среди других русско- и иноязычных регионов певческой культуры Обонежья.
Прежде всего, это господство на всей очерченной территории обрядового «прощального» напева, с наибольшей полнотой представленного в пудожской свадьбе и сохраняющего повсюду как свою исконную обрядовую функцию, так и, по-видимому, более позднюю функцию напева лирической песни «Раздивья тому на свете жить». Во-вторых, сходная роль напева обрядового припевания, также принадлежащего пудожской традиции (как об этом можно судить по родству его с местными напевами причети), ареал которого охватывает все Заонежье и Прионежье[i]. В-третьих, ареалы всех иных песенных типов, существующих в певческой культуре северного Обонежья, располагаются в пределах очерченных нами границ североонежского региона. Таков, например, заонежский напев прощальных песен, представляющий собой своеобразную версию свадебного напева, использованного М.И.Глинкой в «Камаринской»[ii].
Дополнительным доказательством исторической общности местных певческих традиций обонежского региона является, на наш взгляд, принцип их взаимного обособления: их границы совпадают с ареалами групп наиболее характерных для каждой местной традиции лирических распевов – «квартовых» напевов Заонежья, открытых Е.В.Гиппиусом и З.В.Эвальд и впервые описанных ими; «квинтовых» напевов Пудожа – песенных «изводов» мелодики причетного типа.
Для понимания глубинных черт своеобразия описываемой региональной певческой традиции и динамики ее исторического становления от общего описания перейдем к аналитическим аспектам ее исследования. Собранный нами материал свидетельствует о том, что исторически формирование североонежской региональной певческой традиции началось на восточных землях Обонежья – в Пудоже. Здесь до наших дней сохранилась местная традиция, жанровый корпус которой типичен для певческой культуры Российского Севера: в нем широко представлены напевы погребальной и свадебной (одиночной и групповой) причети, цикл свадебных «прощальных» песен и величаний (припеваний), местные напевы традиционных лирических песен и баллад, замирающая традиция пения былин и духовных стихов. Календарные напевы в пудожской традиции единичны и функционируют как плясовые песни, а на аналитическом уровне распознаются в интонационном строе свадебных припеваний. В роли же централизующего компонента местной песенной системы выступает напев одиночного причитания, общий для свадебного и погребального обрядов[iii]. Особую роль в местной традиции играет напев прощальных свадебных песен с групповым прикреплением поэтических текстов – «Из-за лесу, лесу темного», «Я не знала, я не ведала», «За столами, за дубовыми» и т.д. На тот же напев поют и поэтический текст традиционной лирической песни «Раздивья тому на свете жить» (пример 1).
Глубокое стилевое родство напевов прощальных обрядов пудожской свадьбы позволило определить их в целом как «прощальный стилевой комплекс». Родство с ним обнаруживают и многие напевы традиционных лирических песен и баллад – «Пташка вольная», «Вольное, безуёмное девушкой житье», «Спусти, мамушка, в лес по ягодки», баллада про дочку-пташку и др. (Наряду с «прощальным» в местной свадьбе присутствует еще один – «праздничный» комплекс. Он охарактеризован в целостном описании обрядового фольклора пудожской свадьбы, см. 1).
Определяющими чертами напевов «прощального» комплекса местной свадьбы являются:
- тип стиха – тонический девятисложник с ударениями на третьем слоге от начала и третьем слоге от конца;
- мелодические ячейки, имеющие рельеф «повествовательно-причетного» вида (постепенное нисхождение в диапазонах секунды-квинты с повторением отдельных звуков или мелодических сегментов);
- координация музыкально-ритмической формы напева и стиха в слоговой музыкально-ритмической форме (СМРФ) «причетного» типа (Б.Е.Ефименкова), реализующейся в обрядовых напевах пудожской свадьбы в двух типологических группах (см. таблицу).
На уровне координации мелодических ячеек с периодом СМРФ, равным одному стиху поэтического текста, выступают структурные различия напевов «прощального» стилевого комплекса. Так, мелодия одиночного причетного напева представляет собой одну мелодическую ячейку, опирающуюся на одну ступень лада. Она координируется со стихом поэтического текста таким образом, что начала и концы этих структур совпадают. Напротив, в напевах групповой причети, также представленных одной мелодической ячейкой, границы последней не совпадают с границами периода СМРФ: ее заключительный звук падает на седьмой слог стиха, и два его последних слога распеваются связующим оборотом, вводящим повторение напева[iv].
Песенный прощальный напев имеет наиболее развитую и дифференцированную строфовую мелодико-ритмическую композицию: он складывается из четырех мелодических ячеек, каждая пара которых соответствует периоду слоговой музыкально-ритмической формы. При этом три его мелодические ячейки заканчиваются одной ступенью лада и представляют собой своего рода «тезисное» изложение интонационного контура местного причета – нередко в разных версиях его звуковых шкал: квинтовой – ячейка «a», квартовой – ячейка «d», терцовой – ячейка «с». С ними контрастирует ячейка «в», опевающая 4 ступень лада и всегда занимающая второе место в последовательности ячеек, что определяет устойчивую ладовую композицию напева: 1–4–1–1. Остальные ячейки не имеют в композиции напева закрепленного места и образуют последования типа: ав/ас; св/ас; ав/ad и т.п. Подобная вариативность также является признаком, подчеркивающим родство песенного напева с культурой причета.
В мелодической композиции обрядового песенного напева наряду с его главной ладовой оппозицией в пределах третьей мелодической ячейки реализуется еще одна, подчеркивающая характерность пудожского свадебного напева: 1–4–(11–1)–1. Добавим, что по характеру отношений между ячейками мы различаем версии прощального напева с цезурированной и сегментированной композицией (пример 1).
Определенность, с которой стилевые черты пудожской песенной культуры сказываются в напевах ее «прощального» комплекса и прилегающих к нему напевах иных жанров (балладных, лирических),[v] позволила определить как ее обособленность, так и ее родственные связи с культурой окружающих земель – Заонежья и Прионежья на западе, Заволочья на востоке. Анализ показал, что в Обонежье существует по крайней мере три «семьи» (типологические группы) напевов, родственных пудожскому, не считая большого числа единичных версий, которые являются, по-видимому, результатом работы как обособлявшегося по каким-то причинам общинного, так и, несомненно, индивидуального творческого сознания. Различаются эти «семьи» в основном принципами ладо-мелодической композиции.
Так, например, для большой группы заонежских версий пудожского напева характерно значительное развитие внутрислоговой мелодии, что можно оценить как творческое проявление «славянского» начала. Однако во всех этих версиях ладовая композиция проще, чем в Пудоже: в ее третьей ячейке отсутствует оппозиция 11–1. Заменяет этот яркий ладовый контраст «мирное» звучание основной опоры лада (пример 2).
Главной объединяющей чертой второй типологической группы версий пудожского прощального напева является тенденция к превращению строфового напева в стиховой. Этому способствует господство версий с цезурированной мелодической композицией, где в отличие от заонежских версий напева теряет свою характерность и вторая, «парящая» ячейка напева: опевание 4 ступени лада сменяется в ней утверждением основной его опоры и ладовая форма предстает в виде: 1–1–1–1. Это приводит как к заметной композиционной автономии всех ячеек напева, так и к подчеркиванию сходства между однотипными ячейками, которое искусно вуалировалось даже в цезурированном пудожском напеве (пример 3).
Наконец, третью типологическую группу составляют собственно стиховые напевы, которые представляют собой часть пудожского напева – его первый либо второй периоды. Такие стиховые напевы функционируют как самостоятельный, самодостаточный обрядовый свадебный напев (пример 4).
Карта показывает, что каждая «семья» версий пудожского напева имеет свое пространственное выражение. Так, если «ядро» рассматриваемого прощального комплекса занимает земли Пудожа, то версии первой типологической группы образуют ближайший, прилегающий к ядру «слой», версии второй группы – более удаленный второй слой, напевы третьей «семьи» – соответственно третий стилевой слой (рис. 2).
Заонежская половина Обонежской пятины Новгородской земли
Рис. 1. Карта-схема размещения погостов
1. Выгозерский, 2. Челмужский, 3. Водлозерский, 4. Пудожский, 5. Шальский, 6. Андомский, 7. Вытегорский, 8. Мегорский, 9. Оштинский, 10. Веницкий, 11. Важенский, 12. Олонецкий, 13. Остреченский, 14. Шуйский, 15. Кижский, 16. Толвуйский, 17.Шунгский.
 |
– ареал островного напева – ядро |
Ѓ – 1-й слой
‚ – 2-й слой
ѓ – 3-й слой
Рис. 2. Карта-схема ареала «прощального» комплекса Североонежского региона
Мы видим, что при движении на запад происходит постепенная смена «слоев», образующих территории бытования разных версий пудожского напева. Так, заонежские версии в большинстве своем относятся к первому стилевому слою. Ареалы же второго и третьего слоев располагаются в основном на землях Прионежья, захватывая отчасти и карелоязычные земли. Эта постепенность создает выразительный контраст картине, которая вырисовывается на восточной границе ареала пудожского прощального напева. Здесь, на границе с Кенозерьем, более замедленно, а на юго-востоке (Лекшмозерский волок) стремительно происходит «угасание» пудожской традиции при поразительном сходстве форм, которые этот процесс принял на западной и восточной границах: налицо текстуальное совпадение стиховых напевов в Прионежье (с.Тулгуба) и на Лекшмозере, где стиховой напев пудожского типа является единственным политекстовым напевом местной свадьбы (пример 4).
Таким образом, наблюдение за судьбой прощального напева пудожской свадьбы в Обонежье привело к первым выводам, касающимся родства определенных сторон местных певческих традиций, а затем и к построению ряда гипотез относительно истории сложения региональной певческой традиции. Мы представим их здесь в тезисном изложении. (Подробно материалы настоящего исследования излагаются в очерке «Северное Обонежье в свете данных этномузыковедения», рукопись).
На раннем этапе происходит проникновение в бассейн Водлы носителей развитой песенной культуры, как об этом можно судить по ее «классическим» формам, сохранившимся на пути, ведущем к Пудожу от погостов Обонежского ряда (точечные ареалы в селах Андома и Тудозеро на юго-восточном побережье Онежского озера). О допудожском этапе истории этой культуры сейчас можно говорить только в самых общих чертах. Так, современные материалы позволяют установить связи общепудожского напева с рядом напевов новгородской традиции[vi]. Но утверждать можно лишь то, что, несмотря на этническую пестроту людского потока, шедшего по реке Водле на северо-восток (Чистов), определяющую роль в его культуре играло восточнославянское начало.
На первом этапе утверждения этой культуры в Пудоже, судя по компактности ареала пудожского напева прощальных песен, произошла своего рода ее «консервация».
Дальнейшая судьба местной певческой культуры связана с периодом торможения в районе водораздела, приостановившего движение ее носителей далее на северо-восток. Произошла переориентация движения новопоселенцев края с северо-востока на северо-запад, что привело к освоению всей территории Пудожа, а затем и к установлению связей с Заонежьем. Одним из результатов этого процесса стало начало экспансии основных компонентов пудожской певческой культуры на лежащие к западу от него земли, заселенные финно-угорскими племенами, куда одна за другой накатывались волны переселенцев из псковско-новгородских земель. Возможно, последнее обстоятельство объясняет близость заонежских версий прощального пудожского напева собственно пудожским версиям, хотя и с отмеченным выше упрощением его «музыкальной идеи».
На северо-западное побережье Онежского озера славянская певческая культура проникает в условиях активных контактов вепсского и карельского этносов, приводящих к формированию новой этнической общности карел-людиков. Складывающиеся здесь славяно-карело-вепсские связи в сфере культуры приводят к созданию, по определению академика В.П.Орфинского, компромиссных художественных форм, сочетающих композиционные принципы, свойственные, творческому мышлению разных этносов. В судьбе пудожского обрядового напева это отразилось в создании его версий, сочетающих стиховую композицию, характерную для рунического мышления финно-угров, с «выделенным запевом» (К.Квитка), свойственным культуре русской лирической песни (пример 5).
Если пудожский обрядовый напев испытал на себе сложные перипетии межэтнических контактов в самых различных их формах, то заонежский обрядовый напев был воспринят в Заонежье и Прионежье уже на высоких стадиях языковой и культурной ассимиляции иноэтнического населения региона. Его развитая мелодия бытует на этой огромной территории практически в единственной «народной редакции» (Е.В.Гиппиус). Однако произошло это в то время, когда пудожская местная традиция уже сформировалась как самодостаточное целое. Пудож этот напев не принял.
Таким образом, североонежский регион имеет как бы два центра: один, сформировавшийся исторически в более ранний период, – в певческой культуре Пудожа, и другой, более поздний по времени формирования, – в певческой культуре Заонежья. Маргинальные зоны пудожской традиции примыкают к территории Пудожа с юга (песенные традиции Андомского и Тудозерского погостов) и востока (песенные традиции Кенозера и Лекшмозера). Следы продвижения в Заонежье обрядового прощального напева нужно искать либо на землях южного Обонежья, либо далее на юго-западе на путях новгородско-псковских переселенческих групп.
ПРИМЕЧАНИЯ
Таблица
Нотные примеры
Пример №1 («Ядро») с.Падун, Пудож
Пример №2 (1-й слой) с.Лебещино, Заонежье
Пример №3 (2-й слой) д.Чупа, Прионежье
Пример №4 (3-й слой) д.Белая Гора, Прионежье
Пример №5 д.Нёлгомозеро, Прионежье
© Краснопольская Т.В., 2000
© Iiaeeia ?.A., 2000
[i] Песни Заонежья в записях 1880 – 1980 годов /Редакция Е.В.Гиппиуса; Сост., предисл. и примеч. Т.В.Краснопольской. – Л., 1987. – № 57; Песни Карельского края /Общ. ред. Б.М.Добровольского; Сост. и автор вступ. ст. Т.В.Краснопольская. – Петрозаводск, 1977. – № 128.
[ii] Песни Заонежья… № 31 – 34; См. также Римский-Корсаков Н.А. Сто русских народных песен: Сборник песен. – № 81.
[iii] Песни Карельского края /Общ. ред. Б.М.Добровольского; Сост. и автор вступ. ст. Т.В.Краснопольская. – Петрозаводск, 1977. – № 143, 145, 150.
[iv] Там же. – № 124, 131.
[v] Там же. – № 76, 105, 115, 118 – 120.
[vi] Свадебные песни Новгородской области /Сост. А.А.Банин, А.П.Вадакария, В.И.Жекулина. – Л., 1974.
1999-2006 © Лаборатория фольклора ПГУ
2006-2024 © Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера
Копирование и использование материалов сайта без согласия правообладателя - нарушение закона об авторском праве!
© Дранникова Наталья Васильевна. Руководитель проекта
© Меньшиков Андрей Александрович. Разработка и поддержка сайта
© Меньшиков Сергей Александрович. Поддержка сайта
Контакты:
Россия, г. Архангельск,
ул. Смольный Буян, д. 7
(7-й учебный корпус САФУ),
аудит. 203
"Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера"
(Лаборатория фольклора). folk@narfu.ru
E-mail:n.drannikova@narfu.ru
Сайт размещен в сети при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проекты № 99-07-90332 и № 01-07-90228
и Гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
Руководитель проектов
Н.В. Дранникова
